Александр Лебедев: "Бразильцы "Шахтера"? Веселые и доброжелательные"

Мало кто так знает бразильцев "Шахтера", как Александр Лебедев. Занимая серьезный пост в Донецком научно-техническом университете, он уже 12 лет параллельно работает в клубе как переводчик с португальского. Он может рассказать о донецких бразильцах очень много. На это мы и рассчитывали, начиная с ним интервью.

От Тореза до Луанды

- Александр Николаевич, вы – уроженец Донецка, правильно?

- Нет, я – уроженец Тореза. Потом жил в Енакиево - всю сознательную жизнь до поступления в институт в 1970 году. Поступив в ДПИ, переехал в Донецк, где и остаюсь по сегодняшний день.

- В любом случае, вы – донбасский человек. И, как таковой, должны были интересоваться футболом…

- Честно говоря, интересовался им постольку-поскольку. Будучи студентом, иногда ходил на стадион. Но фанатом не был. Ходил с друзьями за компанию… Впрочем, "Шахтер" для любого, живущего в Донецке, всегда был больше, чем футбол. И имена ведущих игроков были на слуху. Снегирев, Сальков, Сапронов, Ананченко, позже – Старухин, Дегтерев, Коньков, Звягинцев… Конечно, я знал, кто это такие и чем знамениты. Но мой покойный отец – он был более активным болельщиком, чем я. Живя в Торезе, он учился в Донецке и в эти годы смотрел футбол со склона террикона…

- С футболом вы "завязались" вплотную благодаря португальскому языку. В Донецке, вообще, людей, знающих его – единицы. Как этот язык выучили вы?

- Когда я защитил диссертацию, в ДПИ пришло предложение направить преподавателя для работы в Мозамбике. Специальность был моя, и в итоге остановились на моей кандидатуре. Но требовалось знание португальского. И мне пришлось ехать в Киев на подготовку. 10 месяцев я прожил там, изучая язык.

- Реально выучить язык за год?

- Это была достаточно интенсивная работа! В день на обучение уходило 15-16 часов. От 6 до 8 аудиторных, и еще столько же – домашняя подготовка. В общежитии я делил комнату с человеком из Винницы, мы очень серьезно с ним занимались языком. Удалось и произношение поставить так, что теперь меня португалы принимают за своего. Бразильцы – нет, у них выговор другой, от более тесных контактов с испанским…

- Итак, после 10-месячного интенсивного языкового курса вы были готовы ехать в Мозамбик…

- …А поехал в Анголу. К тому времени Мозамбик по своим причинам закрыл все контракты, но появилось предложение из другой бывшей португальской колонии – Анголы. Туда я и отправился.

- Время в истории Анголы было не самое спокойное…

- Как раз в 1992 году там шло перемирие, только что подписанное между правительством и партией УНИТА. Но с сентября, после выборов, начались осложнения, которые в итоге переросли в гражданскую войну. Мы находились в столице, в Луанде. В октябре эвакуировали наши семьи. Моя жена работала в торгпредстве и могла остаться, но я настоял, чтобы она все-таки покинула это неспокойное место. Нельзя сказать, что мы оказались в самом эпицентре войны – но она шла рядом, иногда на наших глазах. Четыре дня в Луанде продолжались столкновения с применением огнестрельного оружия и даже артиллерии. У нас был отдельный дом, мы там были забаррикадированы, ограждены забором из тропических растений, перелезть через который практически невозможно. Охраны, правда, не имели – но противоборствующим сторонам было не до нас. Смерть – да, ее мы видели, буквально из нашего дома, с плоской крыши которого мы могли наблюдать происходившее вокруг. Это была первая война в моей жизни. Надеюсь, что и последняя…

Вначале был Брандао…

- Вернемся к мирной жизни. Получается так, что после возвращения из Анголы ваш португальский язык какое-то время был совершенно не востребован?

- Да, так вышло. А потом на меня каким-то не вполне понятным мне образом вышли представители донецкого "Металлурга". Это случилось в конце 2001 года. "Металлург" планировал купить бразильского футболиста. Он должен был приехать на просмотр в Турцию. Люди из клуба попросили меня поехать с ними, чтобы помочь главному тренеру Семену Альтману в общении с этим бразильцем. Мы прибыли в Анталью, а футболист так и не появился. В итоге, для меня это оказалось просто поездкой в теплые края.

- Получается, что ваш контакт с футбольным миром стал делом случая. Это был счастливый случай?

- Думаю, что да. Я получаю удовольствие от своей работы.

- Что вам в ней нравится?

- Мне нравится все! И прежде всего, мне нравится помогать молодым людям адаптироваться в незнакомой для них среде. Сейчас им проще – они видят здесь бразильскую диаспору, которая всячески помогает им вписаться в новую реальность. А вот первым было значительно сложнее. И особенно Брандао, самому первому бразильцу в истории "Шахтера". Он не имел никакого представления ни об Украине, ни о языке – ни о чем, что ждало его здесь. Ему было очень тяжело.

- Вы участвовали в судьбе Брандао с самого начала?

- Нет, его покупка прошла без меня. А недели через две-три после его приезда меня нашли представители футбольного клуба "Шахтер" – опять-таки, совершенно неожиданно для меня. И я начал работать с Брандао. Хочу сказать, что уезжал он из Донецка культурным, воспитанным человеком. Приехал совсем другим…

- Неотесанным?

- Не то, чтобы неотесанным… Просто здесь он увидел очень высокий для себя уровень. Он ведь до этого играл в небольшой команде. В Донецке он сильно развился как личность, освоил в каких-то пределах русский, английский.

- Насколько помнится, он вел здесь довольно активную светскую жизнь…

- Во всяком случае, не отказывал себе в каких-то радостях. Вообще, конечно, Брандао был специфический человек. Некоторые его поступки казались нам странными, иногда – просто курьезными. Например, он мог открыть холодильник для того, чтобы снизить температуру в квартире. Но самое главное, что он был человеком культурным, и очень уважительно относился ко всем. Вот лично я не могу припомнить, чтобы мы с ним ссорились. Поэтому, наверное, вот уже столько лет поле его отъезда мы поддерживаем с ним связь. Я прекрасно знаю его брата, его родителей. Вот буквально только что сам Брандао звонил мне – он оформляет документы во Франции, и ему потребовалась справка из Украины. Доброжелательный человек, прекрасно относящийся к своим друзьям – таким он и остался в моей памяти.

Вспомним всех поименно

- А кто был самым непростым бразильцем "Шахтера"?

- Трудно сказать. Каждый из них – человек со своим характером. Но все они – доброжелательные парни. Просто проявляют себя по-разному.

- Но некоторые кажутся все-таки высокомерными. Например, Элано…

- Элано был сложным человеком. Но здесь надо понимать еще и влияние семьи. У меня с ним как раз сложились нормальные отношения. Но то, что он был непохож на других – это да. Он говорил не раз: "Для меня ничего не существует, кроме моей семьи и моей работы". Это означало, как следствие, что ему нужны хорошие условия проживания, прекрасная машина, чтобы доехать до стадиона и базы… Семья и футбол – это его мир. Поэтому первое, что он попросил, приехав сюда – бразильское и португальское телевидение. Просто для того, чтобы его семья сразу оказалась в комфортной среде. Жена у него была сложная, с высшим образованием… Ну, знаете, у каждого свой характер. Может, Элано был не таким веселым, как остальные бразильцы. Но высокомерным я бы его не назвал. Просто он очень хорошо знал себе цену. Он приехал сюда, будучи игроком сборной, и понимал свое положение в иерархии. Может, поэтому и уехал. Насколько я понял по его дальнейшим интервью бразильскому телевидению, его несколько обижало, что он с самого начала не попадал в состав на все 90 минут. Вроде бы других причин для конфликта и не было, на самом деле.

- Могли бы вы дать краткую характеристику всем бразильцам, с которыми вам пришлось работать? Хотя бы самым основным. О Брандао и Элано вы уже сказали. Матузалем?

- Самодостаточный человек. Он приехал сюда из Италии. Он уже привык жить вдалеке от родины и сам со всем разбираться. И если он мне звонил, я понимал: это уже точно проблема, которую он сам решить не может. Матузалем обладал среди бразильцев непререкаемым авторитетом, его слово было для них окончательным.

- Жадсон?

- Это прекрасный человек. Самый веселый из них, душа компании. Я общался достаточно много и с ним, и с его семьей. И как футболист, и как друг он – лучше не придумаешь.

- Фернандиньо?

- Он со временем занял место Матузалема, стал лидером в бразильской диаспоре. Самый серьезный, самый ответственный – это было видно сразу же, как только он сюда приехал, а ведь он был тогда еще совсем мальчишкой. С точки зрения отношения к своей работе – самый добросовестный из всех бразильцев, побывавших в Донецке. И очень религиозный человек, глубоко верующий.

- Луис Адриано?

- Добродушный молодой человек, приятный в общении, у него приятная жена. В конечном итоге, стал вице-капитаном "Шахтера", то есть, несмотря на свою внешнюю несерьезность, пользуется уважением среди соотечественников, хотя и не стал таким единоличным лидером, какими были Матузалем и Фернандиньо. Просто на сегодняшний день он – уже долгожитель "Шахтера", ему есть чем поделиться с бразильцами, прибывающими в Донецк.

- Илсиньо?

- Располагающий в общении человек. Со всеми ровен и добродушен, ни разу не отказал прессе. Спокойный, позитивно настроенный. Очень предан семье.

- Виллиан?

- Интересный человек. Он приехал сюда вместе с женой, и семья для него всегда была на самом первом месте. Жена несколько старше, и ее влияние на него всегда было большим. А он не очень и сопротивлялся. Виллиан – фанат футбола. Техничнейший игрок, очень ответственно подходил к делу.

- Дуглас Коста?

- Тоже технарь – сегодня в этом плане "номер один" в "Шахтере". Он быстро адаптировался в команде. Может, в том числе и потому, что очень этого хотел. Помню, первый вопрос, который он мне задал: "Когда ближайшая тренировка?"

- Алекс Тейшейра?

- Очень вырос за годы, проведенные в Донецке. И как футболист, и как личность. Он приехал сюда еще совсем мальчишкой. Сейчас он намного более ответственен во всех отношениях.

- Если суммировать и дать общую характеристику всем бразильцам?

- Они все искренне верят в Бога. Все веселые и доброжелательные, стараются избегать конфликтов. И почти все очень преданы своим семьям. Как правило, семья в системе их ценностей стоит на втором месте – сразу после Бога.

Бог, семья и клуб

- Вы говорите о том, что влияние семьи на бразильских игроков очень велико. Это вообще во благо или во зло?

- В большинстве случаев – во благо. Оно их дисциплинирует. Но, конечно, может случаться и иначе…

- Тут сразу припоминается ситуация с Виллианом. Говорят, что главной причиной его ухода из "Шахтера" как раз стала семья.

- Думаю, тут было все-таки обоюдное желание. Ему все прочили большое европейское будущее. Он слышал об этом со всех сторон, начиная лет с 18. Конечно, это оказывало влияние на его решения. Вообще, все бразильцы, при всей их разности, мечтают о двух вещах: сыграть за сборную и попробовать себя в великом европейском клубе. При этом всех отличает подчеркнуто уважительное отношение к контракту с "Шахтером" и все говорят, что примут предложение со стороны только в том случае, если это будет выгодно клубу.

- Как думаете, кто из новичков прошлого года (если не считать уже состоявшегося Бернарда) настолько серьезен в своем деле, что обещает стать звездой высшего уровня?

- Вообще-то, на этот вопрос должен ответить как специалист главный тренер. Я не рискну сделать такой прогноз. Единственное, что скажу – не вижу, чтобы кто-то из них относился к своему делу несерьезно. У всех есть желание расти и добиться большего.

- Вам приходится решать кучу проблем, с которыми сталкиваются бразильцы в нашей жизни. Какая самая нетривиальная ситуация вспоминается вам в этом смысле?

- Их было очень много, сложно что-то выделить… Ну, допустим, бывают недоразумения с ГАИ. Они же все молодые ребята, любят быстро ездить. Когда возникает такая ситуация, мне приходится по телефону объясняться с инспектором. Сейчас им уже проще, они уже могут пару слов по-русски сказать в такой ситуации. Впрочем, это случалось нечасто – наши ребята не относятся к разряду злостных нарушителей. Это в крови: в Бразилии очень жестко ведет себя дорожная полиция. Там с первых дней водителя приучают держать себя в рамках.

- Самая часто употребляемая фраза в вашем с ними общении?

- Обычно мы начинаем разговор с фразы: "Все ли хорошо?", а заканчиваем фразой: "Пока, обнимаю!" Это начало и конец любых наших разговоров.

- Бразильский и наш характер – две вещи очень разные. Но может быть, что-то есть общее?

- Пожалуй, это открытость, душевность, общительность, доброжелательность.

- Вы, как старший товарищ, учите их каким-то вещам, которые они могут не знать чисто в силу возраста. А учат ли они вас чему-то?

- Ну, прежде всего, благодаря им я не забыл португальский язык. Кроме того, общение с такими разными и интересными людьми – это тоже бесценный опыт. Ну, и наконец – благодаря им я попал в замечательный коллектив футбольного клуба "Шахтер". Для меня это очень много значит. Мне очень повезло. У меня сразу два прекрасных коллектива: один – в ДонНТУ, другой – в "Шахтере".

- Если предположить невозможное, если представить, что ваши отношения с "Шахтером" вдруг по какой-то причине прервутся – будете ли вы следить за футбольной жизнью с такой же пристальностью?

- Конечно. Я понимаю, что мой вклад в успехи команды очень маленький. Но это все равно – мое дело. Я знаю каждого из этих парней. Уже двенадцать лет я непосредственно наблюдаю за эволюцией этой команды. Она очень много для меня значит и очень много мне дала.

 

Источник: Террикон