– Есть куда пожаловаться?

– Пока об этом не задумывался. Надеюсь, что без жалоб пришлют (улыбается).

– Сами что привезли?

– Родителям сувениры, магниты на холодильник. Папе – мяч, регбийный.

– А себе?

– А мне пусть золотая бутса будет.

– Самое главное впечатление от Новой Зеландии?

– Океан. Везде океан – и тут, и там. А так, ничего особенного.

– Совсем ничего?

– Кроме океана – вообще. Только разве что добираться далеко.

– Что делали в самолете больше 20 часов?

– Первый перелет был тяжелый, даже давали какие-то таблетки – типа снотворного, а потом все своим делами занимались.

– Сколько поздравлений получили после США?

– Очень много. От знакомых, от родителей, от людей в социальных сетях. Но так ничего неожиданного.

– Вы согласны с партнерами в том, что случилась недооценка Сенегала?

– У них хорошая команда, а недооценка, возможно, где-то и была. Боролись до конца, а в серии пенальти не повезло. После игры все были очень расстроены. Петраков просто поблагодарил в раздевалке за турнир.

– Петраков – самый эмоциональный тренер, с которым пересекались?

– Даже не знаю. Когда работал с Валерием Кривенцовым – он внешне такой спокойный, но в запале и на эмоциях может сказать. А Петраков всегда таким был. Последний год, правда, как-то поспокойнее стал. Даже не знаю, почему.

– Как вы восприняли провал на греческом чемпионате Европы?

– Не идет там. Что со сборной U-17 туда ездили – безрезультатно. Что сейчас – вылетели. Грекам проиграли не по игре. Против французов тоже выглядели наравне. Разве что индивидуально они посильнее в атаке немного.

– Александр Головко внешне выглядит, как университетский профессор. Какими главными словами можешь описать работу с ним?

– Да, наверное, немножко, как профессор, но тоже и голос повысить может, и хорошее слово сказать.

– Большее огорчение – после Сенегала или Франции?

– Первое. Все же там должны были без проблем проходить в четвертьфинал.

– Самые сильные эмоции, которые испытали в 2015 году?

– Даже не знаю. Недавние запомнилось – Суперкубок с Шахтером, мой выход в концовке. Победа над Андерлехтом в полуфинале юношеской Лиги чемпионов. Хет-трик в ворота США на чемпионате мира. Вот это, наверное, самые крупные.

– Перед финалом в Ньоне вы были не совсем здоровы: что тогда ощущали?

– Врачи говорили, что после перелома побаливать будет. Укололи что-то, в игре даже не чувствовал. После матча еще раз укол сделали – прошло. Против Челси хотел выйти со старта, но не просился – тренер решал, кто лучше готов.

– Когда впервые была тренировка с первой командой Шахтера?

– Два года назад поехал на сборы. Смотрел, какие люди рядом работают, – хотелось остаться.

– Перед каким матчем были самые сильные нервы?

– Против Полтавы на Кубок. Нереально нервничал. Старался играть попроще, ничего не выдумывать.

– Какое обычно задание дается от тренера при выходе на замену?

– Зависит от позиции. Если вперед выхожу, то нужно больше создавать моментов. Если в полузащите: отобрать, отдать.

– Наиболее комфортная позиция?

– Под нападающим в середине.

– А самая необычная?

– Когда только пришел в Академию Шахтера, поставили справа в защите. Людей не хватало, было два травмированных правых защитника, никто выйти не мог. Вроде выиграли – значит, неплохо справился.

– На кого старались быть похожим, когда только начинали заниматься футболом?

–Сейчас для меня примером является Тейшейра. И в плане игровых, и в плане человеческих качеств. В детстве, наверное, на Жадсона старался быть похожим. Хотел бы играть на их уровне. Мне еще надо очень много работать, чтоб стать как они.

– Когда первые разы выходили за Шахтер, было ли ощущение, что, если не пойдет, то больше шансов проявить не будет?

– Да. Понятно, что много шансов не будет. Выходил на поле только с одной мыслью: сделать все, чтобы закрепиться.

– Вы говорили, что мечтаете в будущем поиграть за Реал, а в клубе уже объявили: этим летом Коваленко не продается ни за какие деньги. Представим, что завтра приходит предложение из Мадрида.

– Повторюсь, мне еще нужно много работать, чтобы заиграть в Шахтере. Поэтому ни о чем другом я в настоящий момент не думаю. Все слухи – это приятно, но не более.