Сергей Палкин: "Шахтер" показал всем, что команда из Донецка может играть во Львове"

До последнего времени футбольный клуб Шахтер, который принадлежит миллиардеру Ринату Ахметову, считался самым дорогим в стране. Вложенные в него миллионы окупались спортивными достижениями и всенародной любовью. В предвоенном 2013-м игры Шахтера стали самыми посещаемыми среди клубов Восточной и Центральной Европы. Кроме того, в тот последний мирный сезон горняки реализовали 27 тыс. годовых абонементов — неслыханный результат для всего восточноевропейского футбола.

Война внесла свои коррективы, превратив Шахтер из сильнейшего клуба Украины, обладателя кубка УЕФА (2009 год), пять раз подряд триумфально выигрывавшего национальный чемпионат, в команду-переселенца.

Шахтеру пришлось сменить привычный стадион Донбасс Арена, построенный для него специально Ахметовым, на Арену Львов. Менеджмент клуба теперь находится в Полтаве и Киеве.

Тем временем Шахтер бьет рекорды по продаже своих игроков — летом клуб выгодно продал двоих лидеров: бразильцев Дугласа Косту в мюнхенскую Баварию (в 2010-м был приобретен за € 6,5 млн) и Луиса Адриано в итальянский Милан (в 2007-м его приобрели за € 3 млн) за € 30 млн и € 8 млн соответственно.

В этот непростой для клуба момент НВ встречается с Сергеем Палкиным, его генеральным директором, который занимает эту должность десять лет. Интервью проходит в киевском отеле Opera, где топ-менеджеры Шахтера разместились в нескольких номерах.

У Палкина кабинет в крохотной комнатке с самым неподходящим для штаб-квартиры футбольного клуба интерьером — стены в пастельных тонах, картины с изображением балерин. Впрочем, танцовщицы не лишают его спортивного оптимизма: пережив период адаптации, Шахтер опять начал выигрывать — сначала Суперкубок Украины в матче со своим главным соперником киевским Динамо. А пару недель назад в квалификационном матче Лиги чемпионов донецкий клуб обыграл вице-чемпионов Турции — команду Фенербахче.

— Штаб-квартира Шахтера в гостинице выглядит как что‑то непостоянное. Планируете обосновываться в Киеве?

— Когда мы переехали в Киев, то рассчитывали, что это будет ненадолго. Поначалу даже работали прямо в лобби отеля. Потом стало ясно, что все затягивается, так что теперь ютимся по пять-шесть директоров в одном номере.

Мы живем мыслями о том, чтобы вернуться. Иначе все теряет смысл. Клуб не может существовать непонятно где. В Донецке осталась база, и мы ее поддерживаем. Там по‑прежнему работают люди — не столько, как прежде, конечно, но все объекты в отличном состоянии.

— В свое время в стадион Донбасс Арена было вложено $400 млн. Эти инвестиции окупились?

— Нет. Футбол в Украине не является прибыльным — страна слишком бедная. Нам не удается даже окупать затраты клуба, не говоря уже о Донбасс Арене.

— А может, дело в том, что собственники тратят слишком много на содержание клубов? На покупку игроков например?

— Давайте представим, что не будут покупать…

— Будут воспитывать своих футболистов. У вас легионеров больше, чем в других клубах…

— А разве мы не воспитываем своих футболистов? Наши ребята из детской академии Шахтер уже попали в финал юношеской Лиги чемпионов. Сборная тоже на

60–70 % состоит из наших футболистов. А в недавней игре с Фенербахче [28 июля Шахтер победил со счетом 3:0] на поле было восемь украинских футболистов, из них четверо — наши воспитанники.

Просто вы не сможете достичь высот в футболе, если в команде играют только украинцы. Когда вы оперируете всем миром — это совсем другой результат.

— Сейчас вы взяли курс на украинизацию команды. Это значит, что не будете покупать новых игроков?

— Сегодня не время делать инвестиции в иностранных футболистов. У нас другие проблемы — нефутбольные… Поэтому мы обходимся своими игроками.

— Не обижает то, как во Львове команду встретили болельщики? С трибун ведь кричали: “Шахта, геть зі Львова!”

— Да, нормально нас встретили. Просто во Львове традиционно болеют за Динамо и Днепр. И вот это еще как обижает! Получается, мы играем домашнюю игру, а нас не поддерживают. Если бы мы играли на Донбасс Арене, вряд ли у нас бы кто-то выиграл. С другой стороны, мы понимаем, что эти крики и лозунги — провокация, которую устроили силы, недовольные нашим присутствием в городе. Нормальные болельщики к этому относятся совсем по-другому.

Кроме того, Донецк и Львов — это же непримиримые соперники в футболе. Мы ведь своим переездом объединили страну, понимаете? Шахтер показал всем, что команда из Донецка может играть во Львове. Для нас это был очень важный шаг, особенно в тот момент — в разгар конфликта.

— Пресса пишет, что у вас разгорается конфликт с Федерацией футбола Украины (ФФУ). Буквально после каждой игры вы подаете жалобы. Это связано с приходом нового главы Андрея Павелко?

— (Долгая пауза.) У нас нет вопросов по поводу того, работать или не работать с федерацией. Просто сейчас они ставят нам препоны по рассмотрению карточек. Например, удовлетворили жалобу по Ярмоленко, а по нам — нет [ФФУ отменила желтую карточку для лидера Динамо Андрея Ярмоленко. Шахтер также подавал ходатайства об отмене карточек, но безрезультатно].

— Вы считаете, что у ФФУ разный подход к вам и другим клубам?

— Понятно, у какого клуба сейчас привилегии. Мы добиваемся, чтобы ФФУ как можно меньше влияла на деятельность клубов, а их решения принимались не в ручном режиме, а на основе норм ФИФА и УЕФА. Подходы ко всем должны быть равными.

Мы верим, что Павелко удастся сделать что‑то хорошее. Но как долго этого ждать? У федерации ведь есть много другой работы. Главная — развивать массовый футбол. Этот спорт может жить тогда, когда молодые пацаны будут не за компьютером сидеть, а играть в футбол. Тогда начнет что‑то меняться. А сегодня этого нет.

— А есть ли у федерации деньги на массовый футбол?

— Да, конечно. Если покопаться в их финансовых потоках, то можно найти деньги на очень много стадионов. Даже УЕФА давал им рекомендации сделать свои финансы открытыми. Чтобы люди видели, сколько вы зарабатываете, а сколько тратите. Сейчас там все через офшоры проводится. А это ведь футбольное хозяйство страны, а не частная контора.

— Не могу не спросить про Руслана Мармазова, бывшего пресс-секретаря Шахтера, который уволился, заявив, что “не поддерживает фашистский режим в Украине”. Его точку зрения разделяют в клубе?

— Мы же тут не в политику играем. И кого он будет поддерживать, это его личное дело. Мы всегда выступали за то, чтобы футбол не был политизированным. Давайте будем поддерживать команды, но вне политики. Когда на стадионе сидит почти 50 тыс. человек, у части из них одни политические взгляды, а у другой — иные. Достаточно бросить спичку — и случится пожар.

— К чему может привести политизация футбола?

— Ни к чему хорошему. Мы не хотим провокаций или того, чтобы люди, которые поддерживают какую‑то идею, стали из‑за этого меньше на футбол ходить. Никому не нужны полупустые стадионы.